Sent: Sunday, 06 May, 2001 12:05
Subject: Hanne Ovessen's voyage

Из прошлого года.

"Я намерился купить в Москве билет на поезд Астрахань - Атырау. Прибыв на Белорусский вокзал (как бы он попался по маршруту), встал в небольшую очередь в кассу, которая должна была вот-вот открыться. Передо мной стояло всего три-четыре человека - обычные отечественные пассажиры: иногородние студенты, желающие съездить в свои пенаты на выходные, командировочные мужички в плащиках, какая-то тетенька с темно-красными волосами и грубоватым лицом...

Касса открывается (раньше написанного времени, браво МПС!), пожиловатая кассирша с короткой крашеной стрижкой и в очках усаживается на стул перед компьютером с наклейкой Экспресс-2. Студенты-иногородцы и командировочные быстро и четко называют свои поезда, даты, быстро суют в окошко паспорта + помятую нац. валюту, и, как следствие, быстро получают свои билеты и отваливают. Дело доходит до стоящей передо мной красноволосой женщины с мужественным лицом.

Это была Ханне Овессен.

Собственно, про то, что это Ханне Овессен, я узнал не сразу. Ее паспорт в блестящей обложке она загодя положила на стойку, перед тем как начать разговор. Это выдавало в ней бывалого человека. Ханне вежливо и на сносном русском (настолько сносном, что нельзя было в ней и заподозрить иноземку, тем более с такими замысловатыми именем и фамилией) начала разговор с не менее вежливой кассиршей с объяснения того, что ей надо проехать в определенный день из Минска в Речицу. Как Ханне Овессен собиралась попасть в Минск, и почему ей надо в Речицу, осталось за рамками моего понимания и, соотв., за рамками этой истории. Кассирша бодро набрала Речицу в запросе, посмотрела на нее и вдруг как бы осеклась. Посмотрев на Ханне из-под очков, она задала обезоруживающий вопрос:
"А вы уверены, что там одна Речица?"
Ханне, к ее чести, была в какой-то мере готова к такому повороту. Она извлекла из складок переливающегося плаща голубые бумажки, на которых были написаны цифры: "вот, такой мне дали код станции"
Предупредительную бдительность кассирши удалось поколебать, но ненадолго:
"А это точно код той самой Речицы?"
"Я не знаю, я никогда там не была. Я вообще не была в Беларуси. Мне нужно в Речицу" - со спокойным упорством заявила потомица викингов.
После еще пары фраз (и я тоже не знаю/и я там тоже никогда не была) кассирша предложила Ханне все-таки сходить в справочную еще раз и убедиться в единосущности станции Речица.

Пока Ханне потащилась в справочную, кассирша немедленно начала звонить в эту же справочную сама, тем самым лишив меня надежды быстренько обзавестись билетом из единственно известной мне Астрахани до единственно известного мне Атырау. В разговоре со справочной кассирша, беспрестанно извиняясь, все-таки выведала, что Речица, скорее всего, одна. Повесив трубку, она все-таки еще сомневалась, и недоверчиво покачивала головой.

Об эту пору с теми же голубыми бумажками в руке явилась и Ханне, уже подуставшая, но довольная. Сошлись на том, что хотя стопроцентных доказательств единственности Речицы не получено, лучше будет купить билет в известную Речицу, чем не купить его вообще никуда. Кассирша взяла паспорт, открыла его, в обложке мелькнула вложенная зелененькая аккредитация. Тут-то вся очередь и узнала, что Ханне Овессен - это Ханне Овессен. Очередь, к слову сказать, порядком выросла и начала роптать, т.к. времени на Ханнины билеты ушло уже немало, а процесс еще и не думал заканчиваться.

После недолгих совместных поисков номера паспорта, кассирша, как бы мысленно сказав себе "была - не была", взялась впечатывать данные в компьютер. Распечатав билет на красивом бланке, кассирша зачитала его немного осоловевшей Ханне чуть ли не по складам (до того, как она посмотрела в ее паспорт, она говорила в нормальном темпе, т.к. считала пассажирку соотечественницей). Когда зачтение билета подошло к концу, Ханне встрепенулась, как Дева Брунгильда при звуках рога своего Зигфрида, и выдала еще один запрос:
"А на следующий день мне нужно из Речицы в Москву!"

Очередь, вероятно, надеявшаяся, что Ханне едет в Речицу насовсем, приуныла после этих слов еще больше.

Кассирша чуть побледнела, но стараясь не показывать вида, набрала запрос Речица - Москва.

"Знаете, прямого поезда по такому маршруту нет" - виноватым тоном зачитала она приговор лежавшей на стойке Ханне.
"А откуда есть?"

Этого Ханне не следовало говорить, по крайней мере, не в такой формулировке, т.к. она сбила кассиршу с толку. Вместо того, чтобы придумать Ханне поездной маршрут с пересадкой в том же Минске, потерявшаяся кассирша стала опять звонить в справочную, чтобы убедиться, что Экспресс-2 ее не дурачит. В справочной, видимо, посмотревши в тот же Экспресс-2 с другого терминала, ее утешили.

"Есть из Гомеля" - почему-то сказала кассирша.

Я, например, проживший в СССР и СНГ всю жизнь, знающий Минск, потому что это Минск, Речицу - потому что туда ходят от нас газовые бочки, а Гомель - еще откуда-то, затруднился бы связать в пространстве эти три пункта и определить, насколько далеки или близки они друг от друга. Однако Ханне, то ли потому, что происходила из расы Амундсена и Лейфа Счастливого и не боялась неопределенных расстояний, то ли потому, что ей стало все равно, без звука согласилась на неведомый ей Гомель.

"Только из Речицы до Гомеля вам придется добираться самой" - предупредила кассирша. Поскольку Ханне, расплывшись по стойке, не подавала признаков согласия или несогласия или вообще понимания своей судьбы, то кассирша повторила то же самое предупреждение еще несколько раз в ходе разговора.

"А вам какой поезд, вечерний или дневной?"
"Вечерний"
"А какой вечерний, тут их три, вот вам лучше на Белорусский или на Рижский?"

Ханне высказалась в том духе, что на какой вокзал приезжать, ей все равно, и выбрала по времени отбытия из Гомеля самый поздний поезд (видимо, осознав неопределенность расстояния и коньюнктуры автотранспорта между Речицей и Гомелем).

"девятьсот пятьдесят четыре рубля" - сказала кассирша, распечатав второй билет.

"Это за один или за два билета?" - Ханне явно сдавала позиции.

"За два, за два" - удивленно отвечала кассирша, и получив деньги, выразила на лице чувство исполненного долга, т.к. сделала все возможное, чтобы гостья из чужой страны не потерялась в братской Беларуси.

Так, через битый час стояния позади Ханне, я наконец-то подошел к стойке. Нестойкие духом люди за мной разбежались по другим окошкам, зато стойкие были красны от возмущения.

А я подумал: "Есть женщины в ихних селеньях!"

[Korneyev, Maxim (korn)] Посткриптум - перечитав еще раз, я вспомнил, что надо бы проверить сомнения кассирши по онлайновой версии Экспресс-2, но Alas! - вспомнил, что буквально на днях Трансинформ, который содержит этот портал, совсем свернул остатки безрегистрационного доступа, а попытки зарегистрироваться бесплатно игнорирует... :-(