Свершилось. Съездили на рыбалку. Час добирались по очень плохой дороге. Место на первый взгляд было девственно красиво: густые заросли акации, что смотрелось необычно для реки, песчаный пляж, быстрое течение. Впрочем скоро осмотрелись, и все встало на свои места: пляж, густо засраный коровами, вонь, грязный берег... Начали рыбачить. Мне вручили спиннинг с хитрой снастью, на которую местные якобы успешно ловят судака. Сделав "бороду" раз пять, я наконец освоил орудие лова, побросал там и сям и в конце концов, совершив очередной яростный заброс, оборвал снасть. Моя рыбалка на этом закончилась и я пошел пить водку.
Водку изначально брать не собирались и думали выпивать, возвратясь в лагерь. Рассуждали в общем здраво: жарко, рыбачить пьяным не с руки. В итоге, стесняясь друг друга, взяли-таки две бутылки. Я просто не мог не взять, ибо нежно лелеял ее, содержа для случая в морозильнике целых полдня.
Расположились на высоком берегу, прямо над тем местом, где стоял и ловил рыбу единственный непьющий человек - Георгий(был за рулем). Ловил он впрочем удачнее меня. К тому времени им были пойманы язь и чехонь.
Мне с первого же стакана показалось, что спуск он выбрал неверно. Там было явно глубже. Стал естественным образом поучать, с каждым стаканом все настойчивее и громче. Осознав свою обреченность и бесполезность дальнейшей рыбалки, товарищ бросил это дело и, поддавшись общему настрою, решил лучше обустроить наше место выпивания.
Было решено подогнать машину непосредственно к лежбищу. Логика была простая: искупаться, потом залезть в машину, чтобы не ходить по засранному берегу, и доехать на ней вглубь кустов прямо к водке и закуске. Искупались, залезли в машину и полчаса пытались воткнуть пониженную передачу и передний мост, чтобы выехать из песка. Выбравшись, ломанулись напролом через кусты, но успешно неожиданно целыми достигли цели.
Доев привезенную полукопченую колбасу, рыгая и сдерживая естественное желание помочиться с высокого обрывистого берега (с нами была рафинированная дама, которая не пила водки и потому не могла понять наших спонтанных желаний и обуревавших нас страстей), принялись сматывать удочки в буквальном смысле слова.
Мутневшим глазом я засек, что на водной глади у берега не было видно поплавка небрежно брошенной удочки Георгия. Последняя надежда поймать в этот день леща или судака была поругана, когда на крючке оказался неприлично маленький сом (я назвал его налимом), напоминавший однако большой мужской детородный орган в надетом на него экзотическом презервативе Durex с усами.
Рафинированная дама гадливо поморщилась при виде этого улова, то ли не одобряя размера рыбы, то ли того, на что она явно походила, механически перевела «налим» на английский и потеряла к ней всякий интерес.
Рыба была снята с крючка усилиями всего коллектива рыбаков, и Георгий, трезвый и немного расстроенный результатом рыбалки, гуманно отпустил ее, швырнув обратно в реку, как швыряют в угол грязный, липкий и вонючий носок. Вслед за сомом туда же полетели давно сдохшие язь и чехонь, мало отличавшиеся к тому времени от органического материала, густо покрывавшего берег реки.
Половинку второй водки никто не хотел пить. Она простояла на солнце и была горячей. Мне пришла в голову мысль охладить ее, смешав с прохладным пивом. Блестящая идея! Обратная дорога сразу показалась намного мягче, кочек практически не заметил.
Дома развили тему. Самое удивительное, что сегодня проснулся во-время, хотя, ложась спать, в сердцах метнул дорогой шевроновский будильник в батарею.

Скучно тут, сил нет как скучно.